Родился: неизвестно
Фронтовик
В ТОНКОЙ ТЕТРАДИ
На пожелтевшую 18-листовую тетрадку я наткнулась случайно, когда проводила уборку в гараже дяди, ушедшего из жизни еще в 2000-м году. Дядей он мне приходился по правилам родства - был мужем моей тети, по возрасту же годился в дедушки. Так я его всегда и называла «бабай», потатарски дедушка. Ахмед Гайсанович Идрисов был строгим, но справедливым человеком прежней закалки, а точнее сказать - фронтовиком. Для меня дедушка всегда ассоциировался с той страшной войной и героическим подвигом сотен тысяч таких же юных солдат. С ним теперь навсегда связано и 9 Мая - день поздравлений, воспоминаний. День радости и скорби. Особенный день календаря.
«9 Мая 1985 года мы будем праздновать 40-ю годовщину Великой Победы над фашистской Германией. Но какою ценой пришла эта Победа? Это хорошо знает наше поколение, принявшее участие в разгроме фашистского полчища», - с таких слов начинаются записи в тетради. Пробегая глазами по тетрадному листу, я с горечью осознавала большую ошибку, совершенную мной, пусть и ребенком: почему тогда не слушала рассказов дяди о войне, когда мы собирались большой семьей праздновать очередной День Победы? Почему не спрашивала о ней сама? Ведь ни один учебник не поведает о Великой Отечественной войне так живо, а главное правдиво, как сделал бы он, участник тех событий? Что ж, его уже нет. А вот эта тетрадка осталась...
«К июню 1941 года фашистская Германия захватила многие страны Европы: за 35 дней она оккупировала Польшу, за сутки - Данию. В ее цепких лапах оказались Норвегия, Бельгия, Голландия, Люксембург (французская армия сопротивлялась всего 44 дня), подчинила ряд стран на Балканах. Обратив против нас эти страны, враг нагло, без объявления войны 22 июня перешел границу Советского Союза, имея в наличии 190 дивизий, 4 воздушных флота, 5,5 млн. солдат и офицеров, более 47 тыс. орудий, около 4,3 тыс. танков. Мы же на июнь 1941 года имели куда меньше - 2,9 млн. чел.
Нетрудно представить, чего стоило не только сдержать такую лавину, но и перейти в контрнаступление. Когда же враг перешел границу, моральный дух советских воинов вообще возрос».
Дальше дядя переходит к «своей» войне - к битвам, в которых участвовал он.
«Я помню, как мы гнали фашистов. На территории Чехословакии не давали им зацепиться за оборонительные рубежи. Это не всегда удавалось: участок фронта, на который попало подразделение, оказался лесистой местностью».
Увы, я не нашла указаний на то, к какому времени относятся описываемые ниже события. Но можно предположить: война близится к завершению.
«Мы шли прямо по пятам врага, и вдруг перед входом в лес появилась огневая точка - замаскированная пулеметная ячейка, онато и прижала нашу пехоту к земле. Техники для подавления противника не было. 4-я штурмовая рота 283-го полка, которой командовал я, оказалась в зоне прицельного огня. Расстояние до нее 200-250 м, поднять в атаку бойцов невозможно.
Раздумывать особо некогда - мы несли большие потери. Сам я находился на левом фланге роты - самая выгодная позиция для проникновения к вражеской траншее. Я по-пластунски пополз в сторону врага. К счастью, мне удалось проникнуть в траншею и незаметно подкрасться к пулемету. Дальше - приложил прикладом ППШ одного, следом второго пулеметчика. Орудие заглохло. Рота поднялась в атаку. Немцев выбили из траншеи, путь для дальнейшего наступления оказался открытым.
Приблизившись к вражескому огневому рубежу, бойцы увидели: их противник вовсе не немец, а самый что ни на есть русский воин, только с нашивкой на рукавах с надписью - «Р.О.А.» Это самые ярые враги советского народа (власовцы). Их не брали в плен, да они и сами не сдавались.
В середине апреля 1945 года на подступах к городу Моравска Острава по приказу командования нам пришлось остановиться на короткое время для занятия обороны прямо на оставленных немецких траншеях до полного окружения города остальными подразделениями войск 4-го Украинского фронта. Город имел важное значение: хорошо развитые крупные предприятия, тяжелую индустрию - его нужно брать без разрушений.
На правой границе моей роты и левой границе соседнего подразделения проходила насыпь железнодорожного полотна. Впереди - лес, в котором сосредоточено большое количество немецких танков, служивших огневыми точками (стояли они без горючего, а потому только стреляли). Часа в 3 ночи из траншеи соседей раздалось несколько выстрелов. Я кинулся на передний край, слышу: на губных гармошках играют немецкие солдаты. Оказывается, соседи справа вечером снялись и ушли на другой участок, не предупредив меня. Наши тылы и командование полков отстали далеко. Я тут же стал докладывать по телефону командиру батальона товарищу Шахбазову о случившемся. В ответ слышу: «Держись, дорогой, буду докладывать дальше!» Так мы очутились в одной траншее с немцами.
Тем временем я принял все меры, чтобы они не смогли обойти нас с тыла. На удивление, немцев оказалось мало, а к утру, видимо, осознав, куда они попали, солдаты гитлеровской Германии вообще исчезли, все до одного.
...Заиграли висевшие на деревьях динамики. Русланова, Орлова... Командир части, жалея солдат, не видевших бани уже 3 недели, пообещал отвести нас к реке, но... Через час приказ: без команды огонь не открывать и себя не обнаруживать. Командой должны стать две пущенные синие ракеты.
Ровно через 3 часа из своей обороны поднялись полупьяные немцы, человек 900. Они развернули знамя и начали беспорядочную стрельбу. Противник приближался к нам. 500, 400, уже 300 метров. А мы молчим, ждем команды. Уже скоро нельзя будет поднять головы... как вдруг в небо взмыли две синие ракеты. Думаете, мы открыли огонь? Какой там! Даже не успели опомниться, как в два вала от нас - в 200 и 250 м - накрыла артиллерия. Кругом стало темно. Не успел рассеяться пороховой дым, как полковая разведка притащила знамя врага. Нам же осталось только добивать оставшихся немцев.
Это была последняя на нашем участке психическая атака фашистов, которой противник хотел отбросить нашу армию назад. Ни один немец не ушел с того поля боя живым. У многих мы увидели нашивки на рукавах все с той же с надписью – «Р.О.А.».
Листы тетрадки рассыпаны. Кое-где карандашом проставлены в уголках номера страниц, а где-то их совсем нет - приходится включать логику.
«После пополнения живой силой и короткого отдыха в Польше нас направили к германской границе. Вышли из населенного пункта Кольвария в составе 52-й Армии 140-й дивизии 283 полка. Я тогда был командиром 4-й строевой штурмовой роты. Двигались, вступали в бой, уничтожая бродячие группы и группы заслона.
В марте 1945 года мы переступили границу Германии. Объявили короткий привал. Политрук, не теряя минуты, проводил митинги:
«Гитлер обещал своим ублюдкам, что русский сапог никогда не ступит на немецкую землю. А мы вот вошли в нее. Пришла долгожданная пора добивать зверя на его же территории и в собственной берлоге...», — говорил он, выступая перед бойцами.
Мы слушали оратора с замиранием сердца. На глаза наворачивались слезы.
В конце марта вошли в крупное поместье Одерфурт, что на реке Одер. Население настолько было напугано рассказами-мифами властей о зверствах русских, что задолго до нашего приближения состоятельные немцы убегали, а бедные прятались. Однако судьба послала нам сюрприз: остался самый крупный фермер. Он говорил на ломаном русском языке. Примерно такой у нас вышел диалог:
«Как же так, все жители городка скрылись, а Вы осмелились остаться?» - интересовался я.
«Я хорошо знаю русского человека, - снова удивил бойцов своим ответом немец. - Участвовал в Первой мировой войне и попал в плен, жил в Новониколаевске и Томске. Никто не причинил нам вреда, потому и убегать не вижу смысла. Я думаю, всякий, кто бывал в России, не убежал бы от русских. Если у него, конечно, руки чистые...»
Никто немца не тронул. Отправили его в особый отдел.
...Мы заняли 1-й эшелон. Вызывает командир батальона старший лейтенант Шахбазов.
- Хватит вам плестись в хвосте 2-3 эшелонов, пора расправить плечи, - обратился командир ко мне. - Командование готовит операцию. Нужен «язык», и не один. Тебе и брать!
С командиром взвода автоматчиков отобрали одно отделение ребят, молодых, отчаянных, не раз уже смотревших смерти в глаза, и благословили их на подвиг
Они последовали в район операции. Обошли боевое охранение, перешли передний край места дислокации врага и наткнулись на потенциального «языка», но брать не стали - нужен источник информации поценнее. Тут заметили в тылу врага пулемет, периодически дававший короткие очереди трассирующими пулями. Подползли ближе, но людей рядом с орудием не обнаружили.
Наши «охотники» стали обследовать местность и, несмотря на то, что ночь выдалась темная, обнаружили провод, идущий от гашета пулемета в сторону, поползли рядом с проводом. Провод привел их к блиндажу, в нем двое: офицер, сидевший за столом с журналом в руках, и спавший фельдфебель. Бодрствовавший немец и приводил в действие орудие: он потягивал провод, привязанный к ноге. Разведчики оглушили фельдфебеля и связали офицера. Темная ночь помогла нашим героям вернуться благополучно домой.
Такое взятие «языка» (и даже двух!) было проявлением смелости, находчивости, да что там - героизма! Ребят представили к награде. Увы, фамилий их я уже не помню, с тех пор минуло 40 лет. Но покажись они мне сейчас, я, наверное, узнал бы их. Если они, конечно, вернулись с войны живыми...»
Зачем Ахмед Гайсанович вел записи о войне? И почему они обрывочны? Почему взяты эпизоды последних дней войны, ведь дедушка прошел столько фронтовых дорог, участвовал в стольких баталиях! Нам, близким, теперь уже этого не узнать. Уверена в другом: доживи он до сегодняшних дней, все события, пережитые им более шестидесяти лет тому назад, оказались бы в тетради как минимум 90-листовой, а мемуары вел бы семейный журналист. Но, увы...
- Абдрашитова А.
Добавил: Администратор
Нет событий связаных с этим человеком.
Нет статей связанных с этим человеком.
