Родился: неизвестно
Фронтовик
Орден Отечественной войны I степени, Кавалер ордена красной звезды
УХОДИЛ СИБИРЯК НА ВОЙНУ
За окном весна, май. Бывший воин Павел Пименович Ковтунов рассказывает о майских днях, но не о нынешних, а о тех, от которых нас отделяют 24 года. Задумчивым и строгим становится лицо, в голосе слышится волнение, когда говорит о 9 мая 1945 года:
— День Победы для воинов, был не только радостным и ликующим. Первые часы наступившего мира омрачались тем, что мы хоронили своих товарищей, не доживших до победы несколько часов. Сняв фуражки и дав оружейный залп, мы стояли у свежих могил и плакали, молча прощаясь с погибшими боевыми друзьями, с которыми так много пройдено и пережито...
Рассматриваем пожелтевшие от времени фронтовые фотографии. Павел Пименович комментирует каждую, вспоминает подробности, называет фамилии однополчан. С некоторыми из них он по сей день поддерживает связь.
Вот благодарности Верховного Главнокомандующего замполиту стрелкового полка майору Ковтунову за участие во многих трудных сокрушительных боях. Этих документов немало. В них отражены подвиги мужественного воина. Бои за освобождение советских, польских, венгерских и австрийских городов. Бои за преодоление Карпатского хребта и прорыв сильно укрепленной обороны противника на подступах к Будапешту. Бои да взятие столицы Венгрии и выход к реке Дунай.
— Черным ураганом ворвалась война в мирную жизнь советских людей. — говорит Павел Пименович. - Я хорошо запомнил день 22 июня. Ясный, теплый, солнечный. Мы с женой гуляли в цветущем парке. Оба молодые, поженились перед самой войной. Идем с ней веселые и беззаботные. И вдруг тревожное сообщение...
На другой день меня призвали в армию. А еще через неделю уже воевал.
Первые месяцы войны. Боль и ненависть теснились в сердце Ковтунова при виде кровавых следов гитлеровцев на родной земле. Дым пожарищ и опустошенные поселения, виселицы с раскачивающимися телами и толпы измученных беженцев, трупы расстрелянных мирных жителей, среди которых много детей.
Тяжелые бои, значительные потери, горечь отступления... Но боевой дух защитников Родины не сломлен. Они выстояли, выдюжили и ринулись в новые схватки с озверевшим врагом, вступили на победный путь, полностью смели с советской территории фашистскую нечисть, погнали ненавистного врага на запад, освобождая европейские страны.
Солдаты полка уважали замполита Ковтунова. Он заботился о них, стараясь облегчить им тяготы фронтового быта. Бойцам нравились задушевные беседы майора в землянках и блиндажах или прямо в окопах в перерывах между боями. Но главное за то ценили замполита, что редкий бой обходился без его участия. Майор всегда находился в гуще сражений, воины привыкли видеть его на переднем крае. И не раз вместе с ними замполит поднимался в атаку, личным примером увлекая их за собой.
— Шел к концу 1944 год,— вспоминает мой собеседник.— Наш стрелковый полк приблизился к столице Венгрии Будапешту. Нам предстояло участвовать в прорыве вражеской обороны и в захвате города.
...Немцы отчаянно сопротивлялись. Подступы к венгерской столице были сильно укреплены. В несколько рядов тянулись траншеи. Германское командование перебросило сюда огромное количество войск и военной техники, в том числе танковый корпус.
Преодолеть такую оборону — сложнейшая задача. Советские войска изрядно устали после многодневного наступления. А еще обильный дождь, слякоть. Не сразу удалось преодолеть оборону противника, добиться прорыва укреплений.
Все таки упорство гитлеровцев преодолели. Образцы храбрости и героизма показывали солдаты полка. Нас поддержали артиллеристы и танковая бригада. Наконец, после долгих ожесточенных боев мы зацепились за окраину города. Но бои продолжались еще долго. Приходилось сражаться за каждый квартал, за каждый дом...
В разгар вооруженных стычек с неприятелем на улицах Будапешта последовал приказ начальника политотдела, как можно быстрее захватить здание Венгерского парламента. Но выполнить приказ не так-то просто. Путь преграждал большой трехэтажный дом, в котором засели сотни полторы немцев. Из окон, дверей, чердака, из каждой щели вели они яростную стрельбу, не давая и шагу ступить солдатам. Как одолеть преграду? Несколько секунд на размышление — и, махнув рукой, майор Ковтунов решился. Как говорится, цель оправдывает средства.
Взвод огнеметчиков выполнил приказ замполита: «Зажечь дом!» Он вспыхнул, как факел. Немцы брызнули в разные стороны, словно крысы с тонущего корабля. Здание парламента освобождено.
Полк с боями подошел к Дунаю, форсировал и двинулся дальше по венгерской земле, освобождая населенные пункты, стонущие под фашистским игом.
Подошли к северо-восточной части озера Балатон. Предстояло сразиться с группировкой, которая во многом превосходила советские соединения численностью живой силы и вооружением.
Павел Пименович прерывает рассказ, надевает очки и на листке бумаги энергично наносит чертеж.
— Вот, смотрите,— объясняет он. — Здесь мы, а здесь — немцы. Их много, нас мало. На рассвете 8 марта 1945 года они открыли страшный ураганный огонь из шестиствольных минометов. Нам отвечать нельзя, боимся себя обнаружить. Больше двух часов длился этот сумасшедшим обстрел. Мы приготовились к атаке. Приказ краток: «Стоять насмерть!». Всем нам ясно: отступать нельзя. Когда закончилась артподготовка, я был во втором батальоне. Смотрим, в нашу сторону двинулись немецкие «тигры», после средние танки. Мы открыли огонь по «тиграм». Завязался кровопролитный бой. А танки-чудовища, изрыгая смерть, продолжали с лязгом и рычаньем надвигаться на нас... Представьте, наши позиции растянулись всего на 600 метров. И на этот небольшой участок лезли 43 вражеских танка!
П. П. Ковтунов рассказывает взволнованно, даже с некоторым азартом, помогая себе жестикуляцией. Глаза его зажглись молодым блеском, лицо порозовело. Он сейчас удивительно похож на молодого командира Павла Ковтунова, каким был 24 года назад. И теперь мысленно, шаг за шагом видится ему тот давний жестокий бой.
— Что и говорить, положение хуже некуда. Но вот появились в воздухе наши штурмовики. Они сверху атакуют, мы спереди. Дрогнули «тигры», заметались. Половину их перемолотили. А знаете, вражеские танки как спички горят...
Но торжествовать было рано. Прекратив лобовые атаки, немцы стали нас обходить слева и справа. К вечеру обошли, и мы оказались в мешке.
Мой собеседник неожиданно замолкает, как-то по-хорошему улыбается и с теплотой в голосе произносит:
— Чем интересен советский, русский, человек? Оптимистическим складом характера, жизненностью натуры. Даже в труднейшие моменты остается таким.
Вот закончится изнурительный бой. Ночью идешь по траншее и слышно — поют. Одни: «Мне в холодной землянке тепло от твоей негасимой любви». Другие: «Хорошо на московском просторе, светят звезды Кремля в синеве...». Дух в нас несокрушимый. Горели желанием победить...
Так вот, оказались мы в мешке, выход только один: назад. А назад нельзя. В радиограммах все то же: «Держитесь, надо выстоять».
Стараемся держаться. Трудно. Немцы прут на нас с трех сторон. Заметно поредели наши ряды. Страшно смотреть друг на друга. Грязные, окровавленные, раны перебинтованы на скорую руку. Так держались неделю. И, наконец, радостная радиограмма: «К вам на подмогу выступила 9-я армия».
Да, это была гигантская поддержка. Тысячи воинов, танки, пушки, самолеты. Пошли мы в наступление, и немцы стали драпать. Такого жару им поддали! Крушили все на пути. На очереди была Австрия...
… Мы беседовали с Павлом Пименовичем несколько часов подряд. Много яркого, значительного рассказал о боевых друзьяходнополчанах, о грустном и смешном, случившемся на фронте, об интересных встречах, навсегда оставшихся в памяти.
— Помнится, на фронте мы зачитывались статьями страстного публициста Ильи Эренбурга. И не просто зачитывались, а жили теми статьями, черпали в них силу и мужество. Огромнейшим успехом пользовался и «Василий Теркин» Александра Твардовского. И вот однажды, случилось это в сорок третьем году перед Курской битвой, оба писателя приехали к нам в действующую армию. Побывали и в нашем полку, выступили перед воинами. Хорошо запомнился Илья Эренбург. Седой, в берете и сером костюме. Сидя на пне, он за полчаса настрочил в блокноте очередную статью...
Отгремела война. Наступил день, когда П. П. Ковтунов вернулся в родной сибирский край. Он честно выполнил долг защитника Родины. Грудь офицера украшали боевые награды: орден Боевого Красного Знамени, три ордена Отечественной войны обоих степеней, два — Красной Звезды. Победно позванивали медали.
Радостно и немного странно, что больше не свистят пули, что не надо ходить пригнувшись, что на дорожках и тропинках нет мин. Дышалось легко и свободно.
Очень часто Павел Пименович ловил себя на том, что относится абсолютно спокойно ко всякого рода трудностям, неприятностям, неустроенности послевоенного быта — такой ничтожной мелочью казались ему эти неурядицы по сравнению с тем. что пришлось пережить на войне.
Почти четверть века прошло с тех пор, как стихли последние залпы и окончен ратный труд коммуниста П. П. Ковтунова, но до сих пор не забываются те тревожные годы Наверное потому, что очень хочется, чтобы мир на земле остался навсегда прочным, не потревоженным.
- Никитина Л.
Добавил: Администратор
Нет событий связаных с этим человеком.
Нет статей связанных с этим человеком.
