Родился: неизвестно
Фронтовик
Орден Отечественной войны II степени, Кавалер ордена красной звезды
Из наградного листа Курочек В.А. :
«За смелость и решительность в период боевых действий с 21 по 26 февраля 1945 г. сев. м. Мриэкуле, умелое руководство и организацию бесперебойной связи, что обеспечило четкое управление при взаимодействии полка с поддерживаемыми стрелковыми подразделениями в динамике боя, в результате чего полк успешно выполнял поставленные боевые задачи и нанес противнику большой урон в живой силе и технике. Достоин правительственной награды – ордена Отечественной войны 2 степени.
Командир 496 КР ИПТАП Герой Советского Союза, подполковник Макарычев».
НАЧАЛО
Накануне воины мы догадывались о том, что фашисты могут решиться напасть на нашу Родину. Это чувствовалось по их поведению. Мы готовились к этому. Однако как-то не укладывалось в голове, что они войну развяжут.
Мы, молодые политработники, прибыли в 579-й гаубичный артиллерийский полк 192-й горно-стрелковой дивизии, который находился на самой южной границе — на стыке Венгрии, Чехословакии и Польши.
Наступило 22 июня 1941 года. Несмотря на то, что наш полк был молодой, как следует не слаженный, его командный и рядовой составы не дрогнули, организованно вступили в неравную схватку с фашистами.
Мы развернулись для боевых действий, не уступали ни пяди своей земли. В первый же день полк нанес чувствительный удар по скоплению фашистов. С возгласами «За Родину, за Сталина!» первое орудие третьей батареи сержанта Мофилидзе уничтожило миномет, бронетранспортер, подавило несколько огневых точек противника.
В образовавшуюся брешь при артиллерийской поддержке устремилась пехота 753-го стрелкового полка и углубилась на семь километров.
По приказу штаба 192-й горнострелковой дивизии мы отошли на рубежи, занимаемые ранее, стали на свою границу. Больше фашисты на нашем участке не проявляли активности. Наступила тишина. Так мы простояли до 28 июня. Правда, в это время разведчики под командой младшего лейтенанта Константинова ликвидировали наблюдательный пункт, взяли двух корректировщиков.
Ночь 28 июня. Посыльный четвертой роты лейтенант Мощенко из 753-го стрелкового полка передал на батарею сигнал об отступлении. Однако командир дивизиона капитан Аникин с наблюдательного пункта сказал: «Не поддаваться панике». Но вскоре сообщили, что немцы обошли нас и, прорвав оборону на соседнем участке, зашли в тыл на 60 км.
Начался труднейший отход. Горы — Карпаты. Мы на конной тяге — шесть лошадей тянут одно орудие. Надо преодолевать спуски и подъемы. Спускать приходилось и орудия, и лошадей. Причем по узким тропам. Немцы оседлали все серпантинные главные дороги. Приходилось брать все с боем.
Снарядов в обрез, лошади выходят из строя. Такой отход в горных условиях мне трудно было бы представить и понять, если сам не стал бы свидетелем этого кошмара. Причем немцы имели превосходство в технике, живой силе. Авиация ходила на бреющем полете над нашими головами безнаказанно.
В городе Бучач располагался конезавод. Мы пополнили там свою конную тягу. Отступление — это тоже искусство. И вот этим искусством владел наш командир полка майор Фрейман, коммунист, по национальности немец. Благодаря ему полк, как боевая единица, в полном составе выведена на старую границу, в район Деражня Каменец-Подольской области.
Здесь фашистам дали хороший бой, и как в первый день, так и тогда на высоте оказался расчет командира орудия сержанта Мофилидзе, подбивший легкий танк, несколько мотоциклов и автомашин с пехотой.
Но силы оказались неравные. Фашисты приблизились к батарее на 400 м — на расстояние пулеметного огня. Снарядов нет, лошади побиты, ствол у орудия Мофилидзе поврежден. Поступил приказ командира полка об отступлении. Мы сняли замки с орудий и начали отступать. Пограничники, которые оказались в ДОТах, не сдавались, немцы выкуривали их огнеметами. Фашисты оказались опять у нас в тылу. Пытались окружить. Все это происходило молниеносно, так как враг обладал сильными подвижными средствами, чего у нас не было.
Командир полка проявил инициативу, и мы вскоре получили материальную часть, выйдя из окружения в районе Умани. Потом — на Днепре вели бои более месяца.
Первого октября в районе села Романовна Днепропетровской области сложилась непонятная ситуация. Я взял семь человек и отправился для выяснения обстановки. Но неожиданно попали в засаду танкового батальона, проводившего разведку боем. Началось сражение. У хутора Казачий Гай меня ранило в ногу, в обе руки и голову. Разведчики вынесли меня в медсанчасть.
Здесь узнал о ранении лейтенанта Рубцова в живот, младшего лейтенанта Загуливетер в руку и грудь. С майором Фрейманом последний раз мы виделись во время боя за село Соколовка, которое расположено недалеко от реки Самара (приток Днепра), там я переправлял через эту реку свою батарею...
После этого лечился в госпитале в Мариинске. Воевал за город Воронеж, снова был ранен, попал в Юргу.
На Курской дуге, где шли ожесточенные бои с танками противника, меня направили в 496-й истребительный противотанковый артиллерийский полк связи.
Кто воевал в истребительных полках противотанковой артиллерии, называли «смертниками». Это действительно так. Даже ввели специальные нашивки на рукавах, чтобы отличать истребителей от других солдат: ромб — черный, внутри — перекрестие стволов орудий. Представьте себе: на вас движется многотонная громадина со скоростью 60 километров в час — давит, бьет из орудий, защищенная броней, а у вас ПТР или «пушенка», и вы живой человек. Вот так-то…
Я из тех воинов, кто прошел войну с первого ее часа и до последнего. Всякое пришлось увидеть и испытать, пережить горечь отступлений и безмерную радость души и сердца за освобожденные города и села, страну и мир от коричневой чумы. Подвигов больших я не совершил, воевал на совесть, как и все солдаты Красной Армии. Куда посылали партия и командование, там и работал. А война — это тоже работа, только с соленым потом и кровью.
- Курочек В.
Из наградного листа Курочек В.А. на представление к медали «За отвагу», а награжденному орденом Красной Звезды:
Добавил: Администратор
Нет событий связаных с этим человеком.
Нет статей связанных с этим человеком.
