Родился: неизвестно
Фронтовик
ВЫНУЖДЕННАЯ ЖЕСТОКОСТЬ
Летом 1943 года части Брянского фронта, отразив удары противника, перешли в контрнаступление. Начинался разгром немецких войск под Орлом и Курском. Авиационным полкам 15-й воздушной армии, действовавшим на левом крыле фронта, приходилось часто менять места дислокации, аэродромные команды едва успевали готовить взлетно-посадочные площадки для самолетов наступающей армии.
В один из теплых августовских дней в составе группы офицеров, на армейской полуторке я вез на аэродром в район города Навли (только что освобожденный от врага) штабные документы.
Миновав разрушенный Карачев, машина свернула с шоссе на проселок, извилистой линией пролегавший через не убранное ржаное поле. Ехали не быстро, знали, что противник при отступлении минировал дороги. Тянуло дымом и гарью, слева, метрах в трехстах от дороги, догорала небольшая, оставленная врагом. деревенька. Впереди, за полем, в низине чернели печные трубы, видны уцелевшие домики когда-то большого села Ильинское. Вокруг — тишина. И если бы не следы пожарищ, не вытоптанные поля да изуродованная взрывами земля, не подумалось бы, что в этих местах только гремел бой и гибли люди.
Неожиданно тишину нарушила короткая автоматная очередь. Стреляли справа, из-за небольшого пригорка со стороны поля. Водитель полуторки рядовой Парфенов резко нажал на тормоз. Я невольно наклонился вперед. Парфенов в мгновение отстегнул петельки, крепившие вверху кабины карабин и, не заглушив мотора, выскочил на кабины с оружием, откатился в рожь. Рядом с ним упал на землю и я. Ехавшие в кузове офицеры Воеводин и Чернов, очевидно не понявшие вначале, кто и по какой цели стреляет, не торопясь спрыгнули на обочину, прихватив автоматы.
Не прошло и минуты, как автоматная очередь повторилась. Пули, прошив правый борт кузова, ушли вверх. Мы поняли, что стреляющие изо ржи не могут ударить по шинам и мотору: прикрывает пригорок, поэтому бьют наугад, в сторону, откуда слышится шум работающего мотора. Парфенов, рискуя попасть под пули, быстро вскочил в кабину и выключил зажигание. Мотор заглох. Ехать дальше опасно: дорога метрах в десяти впереди поднималась на взгорок, и полуторка оказалась бы под прямым обстрелом. А ехать надо было. Наскоро посовещавшись, приняли решение: одному из нас незаметно зайти в тыл стрелявшим. Это задание поручили мне.
Идти нельзя, слишком опасно, пришлось ползти. Я предложил: пока буду ползком пробираться в тыл стрелявшим, Чернов короткими очередями из-под машины будет привлекать на себя внимание. Воеводин и Парфенов — вести наблюдение за полем и действовать в зависимости от обстановки. С пистолетом в руке и с «лимонкой» в кармане я «пропластунил» около ста метров по обочине, пересек дорогу и оказался на стороне, откуда стреляли.
По-пластунски же отмерил еще метров сорок вглубь поля, затем пополз на сближение с врагом. Я слышал звуки выстрелов Чернова, звуки очередей врагов, они служили мне во ржи ориентиром. И когда понял, что нахожусь против стрелявших, осмотрелся. Вынул из кармана гранату и приготовился к схватке.
Выстрелы прекратились. И в этой тишине я отчетливо слышал удары своего сердца. Все внимание сосредоточилось на этом маленьком участке ржаного поля, отделявшем меня от врагов. Отчетиво понимал, что неизбежна схватка. Минута-две, и я услышал шум, а вскоре увидел качающиеся колосья, затылок и спину ползущего мне навстречу немца.
Рыжий, в висевшим на шее автоматом, он полз спиной вперед, подминая под левый бок колосья. Левым локтем упирался в землю, правой рукой придерживал автомат. Когда до меня оставалось несколько метров, я наклонил голову ниже, стараясь, чтобы враг не заметил меня. Наблюдая за ним, понял, что немец один и он ранен.
— Бросай оружие! Ни в места! — громко, как только мог, крикнул я. Но немец, быстро повернувшись ко мне лицом, направил в мою сторону автомат и, растянувшись, дал длинную бесприцельную очередь. Пули, скосив колосья ржи, просвистели надо мной.
— Бросай автомат! — так же громко повторил я, направив ствол пистолета в его голову. Но рыжий, бросив злой взгляд на меня, пытался передернуть в руках автомат и нажать на спусковой крючок. Мой выстрел из пистолета опередил его.
Я вскочил, осмотрелся. Немец был мертв, обе ноги его в окровавленных бинтах. Очевидно, поэтому он не смог уйти с отступающими. Судорога скривила его полуоткрытый рот, от виска струйкой стекала кровь. Показалось, что рыжий остекленевшими полузакрытыми глазами с укоризной рассматривает меня и хочет спросить: зачем ты это сделал? Глядя на него, мысленно спрашивал себя: действительно, зачем я убил его? Ведь он был ранен...
Сняв с убитого автомат и вынув из поясной сумки рожок-запасник с патронами к нему, втаптывая в землю пустые колосья ржи, шатаясь от пережитого, словно пьяный, зашагал к машине.
Над полем по-прежнему стояла тишина, и от нее, от этой тишины, звенело в ушах.
Уже в кабине полуторки, приходя в себя, думал о случившемся: с детских лет мечтал о гуманной профессии. Перед войной начал работать учителем и не представлял себе, что мне придется убивать.
Мучаясь убийством человека, пусть даже врага, оправдывал себя: жестокость моя была вынужденной.
ВСЯ ЖИЗНЬ НА ПЕРЕДНЕМ КРАЕ
Директору школы №7 А. И. Санникову исполняется 60 лет. Свою педагогическую деятельность он начал в сельской семилетке в 1939 году в Новосибирской области.
1939-40 годы... Это время, когда важнее была другая профессия. В конце 1940 года Алексей Илларионович поступает в военноавиационное училище, которое закончил в мае 1942 года и получил специальность штурмана бомбардировочного самолета и сразу же переведен в военную школу.
По окончании этой школы с сентября 1942 года по май 1945 г. Алексей Илларионович на фронтах Великой Отечественной войны. Воевал в авиационных частях Брянского фронта, участвовал в боях на Курской дуге, затем на 2-м Прибалтийском и 3-м Белорусском фронтах. Он активный участник освобождения Белоруссии и штурма Кенигсберга. Несколько раз выполнял ответственные задания, в том числе и в тылу врага на временно оккупированной территории.
После окончания войны еще 6 лет служил в войсках Белорусского военного округа. Только в 1951 году А. И. Санников вернулся к своей мирной профессия учителя, о которой мечтал с детства, и вот уже 28-й год работает директором школы.
Алексей Илларионович — прекрасный педагог, методист (он окончил историко-философский факультет Новосибирского педагогического института) и интересный человек. Трудно суммарно назвать количество его бывших учеников. Легче сказать, что сейчас в школу пришло уже четвертое поколение. Среди выпускников есть немало врачей, офицеров Советской Армии, летчиков, педагогов.
По мнению Алексея Илларионовича, каждый человек, какой бы высокий пост он ни занимал, прежде всего, должен быть гуманным, т. е. человечным, отзывчивым, культурным. Его всегда отличало неизменная доброжелательность, партийная принципиальность, высокая требовательность к себе, огромное трудолюбие. Чуткое отношение к людям снискало ему уважение и любовь товарищей по работе, учащихся и их родителей.
А. И. Санников заслужил много благодарностей от ГК КПСС, гороно и облоно. Награжден медалью «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», знаком «Отличник просвещения СССР».
- Большанина В.
Добавил: Администратор
Нет событий связаных с этим человеком.
Нет статей связанных с этим человеком.
