Родился: неизвестно
Фронтовик
Медаль «За освобождение Праги», Медаль «За оборону Москвы», Медаль «За боевые заслуги», Кавалер ордена красной звезды
ЧЕРЕЗ РЕКИ, ГОРЫ И ДОЛИНЫ
Перед самой войной я работал шофером Купинской автобазы, возил грузы на станции Новосибирской области. И вдруг … 22 июня нам сообщили, что в 4 часа утра фашистская Германия вероломно, без объявления войны напала на нашу страну. В тот день я явился в военкомат. А вскоре воинский эшелон увозил меня и моих товарищей на фронт.
Хотя прошло уже много лет, в памяти живо встают события тех нелегких дней, когда решалась судьба, может быть, не только Москвы, но и всей нашей страны. Среди защитников Москвы я был в составе 171-го гвардейского минометного полка 3-й артиллерийской дивизии. В армейских документах она именовалась «3-я А. Д. прорыва РККА». Фашисты нашу третью называли «чертовой дивизией» и очень ее боялись.
Когда в бой под Москвой вступили сибирские дивизии, среди врагов началась паника: «Сибирские дьяволы приехали! Гитлер капут!..»
Кто-кто, а артиллерия во время Отечественной войны поработала на славу, за что и получила в народе грозное и почетное имя «бог войны». Во время обороны Москвы это была, пожалуй, самая решающая сила, особенно при отражении танковых атак и уничтожении танковых десантов.
Конечно, и нам, артиллеристам, приходилось жарко. Наш полк, оснащенный 120-мм минометами, бросали с участка на участок, туда, где оборонявшимся войскам было особенно трудно, туда, где надо было прорвать оборону противника. Приходилось порой часами не снимать ногу с опорной плиты миномета, чтобы не посадить мины одну на другую, особенно, когда огонь ведешь беглым. И я горжусь, что был в рядах ее защитников, что среди моих боевых наград есть и медаль «За оборону Москвы».
... Наша батарея окопалась на опушке подмосковного леса. Однажды погожим солнечным утром неподалеку от позиций появился мужик с парой белых лошадей. Одет он в черные брюки и белоснежную расшитую рубашку с опояской. На ногах лапти ... Весь его вид говорил о том, что приехал он с самой мирной целью: пахать землю.
Необычным и подозрительным было лишь то, что пахать он начал гонами поперек полосы по направлению к нашим батареям. Почти одновременно с «землепашцем» появился фашистский самолет-разведчик. Командир батареи Пастухов доложил штабу полка о возникших подозрениях. Мужика вместе с упряжкой доставили в расположение части. Выяснилось, что это не крестьянин, а наблюдатель, показывавший пилоту место расположения наших батарей. Едва сменили огневые позиции, самолеты противника прилетели на бомбежку. Но теперь они бомбили пустое место.
Спустя три дня в этом районе мы поймали немецкого мотоциклиста. Случилось это так. Немцы в дни затишья стали чувствовать себя почти, как дома. Как-то утром часовой заметил, что через лог, проходивший неподалеку от артиллерийских позиций, проехал фашист. Сейчас же сообщили об этом командиру дивизиона. Нам приказали наблюдать за дорогой и, как только на горизонте появится мотоциклист, натянуть через дорогу веревку и взять немца живым.
Выбрали самый узкий проезд. Один конец веревки привязали за березу, росшую на обочине, другой держим в руках. Ждем. Сквозь окуляры бинокля видим, наконец, как в клубах пыли прямо на нас катит немец-мотоциклист. Выждав, когда он приблизится к намеченному нами месту, натягиваем веревку, и как только мотоцикл перевертывается, набрасываемся на его водителя, прижимаем к земле и обезоруживаем. Так мы поймали немецкого офицера. Командование части объявило нам благодарность.
За период войны мне не раз приходилось ходить в разведку. Очень хорошо запомнился один из поисков. Было это в Польше. Форсировав Вислу южнее города Сандомира, наша часть заняла плацдарм площадью в 25 квадратных километров, расширив его затем до 50-ти. Стоял август. Дивизия, сосредоточивая на ударных участках всю свою огневую мощь, готовила новый прорыв немецкой обороны. Командованию были нужны свежие разведывательные данные.
Однажды вечером в расположение отделения пришел заместитель командира полка по политчасти Шиховский и начальник разведки полка Кузнецов. Спрашивают, кто желает пойти в поиск. Добровольцами оказались все, а требовался только один. Тогда начальник разведки, окинув нас внимательным взглядом, сказал:
— Вот вы пойдете со мной, товарищ Ишков, — и добавил: «Сибиряк?»
И вот вся разведгруппа в сборе. Еще раз проверили оружие, боеприпасы, взяли гранаты. Задание такое: засечь огневые точки обороны противника и взять «языка».
Нейтральная зона во многих местах минирована. На расстоянии ста пятидесяти метров друг от друга в окопах сидели немецкие ракетчики.
Выждав удобный момент, мы проникли в расположение противника. Прошли километра два. Справа от нас темноту разрывали вспышки стрелявших немецких орудий. Слева виднелись очертания жилых строений.
Близился рассвет. Не теряя времени, подошли к постройкам и залегли в полыни. Наблюдаем. От дома к сараю и обратно ходит часовой. Значит, в доме должны находиться немцы. Решаем разделиться на группы. Одна должна проникнуть в дом, другая остаться снаружи.
Мне и еще двум разведчикам Кузину и Батину дано задание снять часового и встать у окна дома.
Первым пополз Батин. Ему вслед я с Кузиным. Погода испортилась: лил сильный дождь, бушевал ветер. Но это нам только на руку. Выждав, когда часовой приблизится, Батин бросился на него и сбил с ног. Мы пришли на помощь товарищу. Начало складывалось удачно. Теперь приступила к действию вторая группа. На всякий случай держим на прицеле автоматов окна. Но ребята сработали отлично, бесшумно. Ни одному фашисту не удалось удрать из дома.
С захваченным в плен офицером возвратились в расположение части. Когда проходили передний край, уже брезжил рассвет...
1943 год. Помнится, стояли под Орлом в деревеньке Малая Спицена. Меня и нескольких моих товарищей послали в уже освобожденный Брянск по каким-то служебным делам. В этой поездке мы стали свидетелями неслыханных злодеяний фашистов. Не доезжая пяти километров до Брянска, увидели в лесу 10 огромных ям, заполненных трупами. По рассказам жителей произошло вот что.
После оккупации Брянска немцы, боясь партизан, сожгли в его окрестностях около двухсот сел и деревень, а жителей расстреляли всех поголовно. Специальной комиссией, которая вскрыла ямы, были насчитаны тысячи расстрелянных.
Подойдя к одной из ям, я увидел, что на трупах крестьянская одежда и обувь: зипуны, сапоги, даже лапти. Руки скручены назад проволокой. Здесь свалены трупы молодых мужчин и женщин, стариков и старух, подростков. Детей, по рассказам немногих свидетелей кровавой расправы, бросали в колодцы.
Почти три десятка лет минуло с той поры. Не раз еще до победного дня приходилось смотреть смерти в глаза, но эта страшная картина не изгладилась из памяти.
В марте 1944 года войска взяли города Староконстантинов и Проскуров. Сто двадцать километров почти непрерывного наступления по раскисшей весенней земле. Запомнились непролазная грязь, бездорожье, отчаянное сопротивление немцев. Мы освобождали уже последние километры своей земли.
Главная автомобильная трасса от Староконстантинова до Проскурова до того забита брошенной немцами при отступлении техникой, что приходилось делать расчистку, сталкивая автомашины, танки, пушки прямо в кювет. Расчистку дороги поручили нашему отделению. Старшим назначили меня. Сталкиваем исковерканные снарядами и бомбами машины с проезжей части дороги и натыкаемся на брошенный совершенно исправный немецкий тягач «Великая Германия». Тут же, недолго думая, один из нас сел за рычаги управления, и «немец» послушно заработал на Красную Армию.
Уничтожая остатки вражеских войск, наш полк обходным путем через лес продвигался к Дрездену. Наступил день 8 мая, день капитуляции Германии. Еду следом за батареей. В кузове машины боеприпасы, на ящиках два танкиста. Со мной в кабине старшина Федор Выхватин. Слышу, стал барахлить мотор. Пока меняли свечи, отстали от своих. На одном из поворотов с правой стороны вдруг появилась небольшая колонка немцев вооруженных винтовками. Впереди колонны шел офицер. Рядом женщина – военврач с сумкой, на которой издалека виден красный крест. Когда до немцев оставалось несколько десятков метров, старшина взял автомат и, открыв дверцу, сказал танкистам, чтобы они на всякий случай были начеку. Велев мне приготовиться, спрыгнул на землю. Оставшись в машине, я направил автомат на немцев через переднее стекло. Но они шли попрежнему спокойно, не останавливаясь, держа винтовки за плечами.
- Стой! Бросай оружие, - кричит старшина.
- Хенде хох! – громко гаркнул танкист.
Смотрим, офицер повиновался, что-то сказал своим и те стали бросать оружие на землю. Офицер подошел к машине, положил пистолет на капот и сказал по-русски:
- Войне капут! Гитлер – капут!
Да, это понимали и мы, и немцы. Даже не стали брать их в плен. Просто сбросили кинутые винтовки в кузов машины и, отпустив немцев, стали догонять полк.
Вечером 8-го мая мы въехали в Дрездене.
- Ишков Ф.
Добавил: Администратор
Нет событий связаных с этим человеком.
Нет статей связанных с этим человеком.
