Родился: неизвестно
Фронтовик
Медаль «За отвагу», Медаль «За освобождение Варшавы»
ГВАРДИИ РЯДОВОЙ
На бреющем полете, с воем и характерным присвистом, носились над полем боя звенья «мессершмиттов», сбрасывая смертоносный груз на наши окопы, поливая из крупнокалиберных пулеметов искореженную взрывами землю. Бой только что начался, но уже набрал полную силу, и, казалось, ничто, никакая сила теперь не остановит адского грохота. И с той и с другой стороны в бой вступили танковые корпуса, дальнобойные орудия методично долбили тылы противника, несмотря на ощущавшиеся сумерки, в небе завязалась жестокая схватка наших «ястребков» с «мессерами».
Шла легендарная битва под Орлом. На орловское направление дивизион гвардейских минометов, любовно называемых в войсках «катюшами», в одном из расчетов которого служил вторым номером наводчика сибиряк из деревни Зимник Шариф Кармушаков, прибыл из под Сталинграда. Несколько месяцев провоевал гвардии рядовой Кармушаков на Волге, и вот новая встреча с врагом под Орлом.
Установка, на которой служил Шариф. заняла ранее присмотренное дивизионными разведчиками место и приготовилась к бою. Но команды вести огонь все не было, и это короткое вынужденное безделье угнетающе действовало на расчет «катюши», на второго номера наводчика Кармушакова.
«Все воюют, а ты сиди и жди»,- недовольно ворчал Шариф, проверяя и без того выверенные приборы.
«Это ничего»,- успокаивал друга наводчик. – «Зато когда придет наш черед, фриц взвоет.
Тут заработала рация. Откудато издалека, с наблюдательного пункта поступила долгожданная команда дать четыре залпа по наступающим гитлеровцам. Поставить нужный прицел, согласно координатам, переданным по рации, - секундное дело. И вот один за другим раздаются залпы «катюш». Оставляя на черном небе огненный след, снаряды с воем уходят туда, где грохочет жестокий бой, а установки «катюш» уже покидают свои огневые позиции.
Обычно «катюши», сделав свое дело, сыграв 3-4 залпа, благополучно меняли боевые позиции и артиллерия противника не в состоянии была накрыть их своим огнем. Но на этот раз расчету, в котором воевал Кармушаков, не повезло. Их машина случайно попала под артобстрел и была разбита прямым попаданием снаряда.
Подробностей Шариф не помнит: его тяжело ранило в голову и очнулся он много суток спустя в медсанбате. Первым вопросом его к медсестре был:
«Как там, сестричка? Орел у кого?». «Наш Орел, наш», - успокоила медсестра раненого.
«А «катюша» моя цела?»
«А про «катюшу» я, милый, ничего не знаю. Цела, наверное».
Потом Шариф, конечно, узнал, что те, кто уцелел, получили новую установку и по-прежнему бьют фашистов. Он же, Кармушаков, вынужден залечивать раны.
По выздоровлению Шарифу предложили остаться при госпитале в хозяйственном взводе, но минометчик пошел к комиссару госпиталя.
«Когда я уходил на фронт», - сказал он комиссару,- «то обещал землякам: или грудь в крестах, или голова в кустах. Так что, товарищ комиссар, не могу я в тылу остаться».
Понравилась комиссару просьба солдата, и не стал он задерживать минометчика.
«Ну, что ж. Идите, гвардеец, воюйте».
И были снова бои, снова играли «катюши» победные марши и на Днепре, и на Одере, и под Бобруйском, и под Варшавой.
Был отважный минометчик еще дважды ранен, но вновь и вновь находил расчет своей «катюши».
За храбрость в боях имеет гвардеец восемь благодарностей Верховного Главнокомандующего, он награжден знаком «Отличный минометчик», медалями «За отвагу», «За взятие Варшавы», «За взятие Берлина» и многими другими.
В 1945 голу демобилизовался гвардии рядовой Шариф Зейнеевич Кармушаков и вернулся в Юргу. Недолго отдыхал после войны бывший минометчик, пошел работать на машиностроительный завод в цех №10, где и работал, пока не подошло время идти на заслуживший отдых.
Так воевал наш земляк гвардии рядовой, наводчик гвардейского миномета Шариф Зейнеевич Кармушаков.
- Ионов А.
Добавил: Администратор
Нет событий связаных с этим человеком.
Нет статей связанных с этим человеком.
